Под небом, в скалах, скрыт от мира,

От бурной жизни удалён,

Стоит в глуши дворец Сапфира,

Волшебной силой наделён.

Никто не знает, кто построил

В местах нехоженых дворец,

И почему ему присвоил,

Такое прозвище творец.

Но с давних пор ходили слухи,

Что в том невиданном дворце

Живут безжалостные духи,

Храня в серебряном ларце

Сапфир – чудесный синий камень,

В нём суть, начало колдовства,

Ему подвластны лёд и пламень,

Весь мир Земного естества.

И кто, пройдя сквозь все преграды,

Поднимет камень над собой,

Получит в качестве награды

Всю власть над жизнью и судьбой.

И сотни лет легенда эта

К себе манила храбрецов,

Их, собирая, с бела света,

Со всех его сторон, концов.

Пешком и в сёдлах, врозь и вместе,

Шли за преданьем старины,

Чтоб навсегда пропасть без вести,

Народов лучшие сыны.

Дворец скрывал, наверно, строго

Сапфира тайный господин, –

Искать его ушло так много,

Но не вернулся не один…

 

Давным-давно у гор высоких,

В труде и вере, без забот,

С времён давнишних и глубоких

Трудолюбивый жил народ.

Кормился пахотой, охотой,

В озёрах рыбу добывал,

Умельцев славился работой,

В науках равенства не знал.

Его купцы вели успешно

В пустынях, за морем, в горах

Торговлю и нашли, конечно,

Себе почёт в чужих мирах.

В добре, взаимном уваженье

Здесь жил и цвёл счастливый люд.

О вероломстве, преступленье,

Не ведали, не знали тут.

Красивым был душой и телом

Благочестивый тот народ

И жил одним единым целым,

Храня себя от всех невзгод.

Сражаясь за свою свободу,

Ни разу не был полонён,

Давал отпор любому сброду, –

Набегам вражеских племён,

Вторженью варваров позорных

Он выставлял в противовес

Дружину молодцев отборных

И малые потери нес.

И чужестранец одинокий,

Попав нечаянно сюда,

Забыв о Родине далёкой,

Был рад остаться навсегда

И, знать, всевидящие боги,

Дань благочестию платя,

Народа славные чертоги

Благословили не шутя.

 

Но, к сожаленью, всё проходит…

Нет постоянности ни в чём, –

Беда со счастьем дружбу водит, –

Пришла она и в этот дом:

 

ПРИШЕЛЬЦЫ

 

Средь бела дня, из дальних стран,

На ночь пристанища прося,

Пришёл печальный караван,

Дурные новости неся.

Сошёлся люд со всей округи,

Послушать путников рассказ,

Детишки плакали в испуге,

Как чувствуя недобрый час.

Глядели юноши сурово,

Воинственно насупив бровь,

Им всё в пришельцах было ново,

Бурлила молодая кровь.

 

Горячность смолоду понятна:

Для становления, порой,

Юнцы на солнце ищут пятна,

Задирства балуясь игрой...

 

Сочувственно и с пониманьем

К ним подходили старики,

Почтив несчастных состраданьем,

Поклоном, сжатием руки.

 

Лишь с возрастом приходит в души

Способность к сердцу принимать

Чужую боль, быть строже, суше,

Но, безусловно, понимать...

 

Глядели люди на пришельцев,

Поили, подносили снедь,

Приняв гостей за погорельцев,

Совали детям мёд и медь.

Никто не начинал беседы,

Уж было так заведено, –

Все ждали появленья Веды,

Лишь одному ему дано,

Народом было это право,

А он, старейший среди всех,

Судил и мыслил трезво, здраво,

И слыл душой народных вех.

Ему внимали с почитаньем,

И никогда не шли в разрез

С его советом, предсказаньем, –

Они всегда имели вес.

Он мог беседовать с богами,

Хранил предания веков,

Владел истории кругами,

И языками чужаков,

Высок и сух, в благом обличье,

В неброской белой сутане,

Был добр и прост в своём величье,

Владыка и слуга стране.

И Веда появился вскоре,

Взошёл на малый пьедестал,

Увидел в новых лицах горе,

Народ к молчанию призвал.

Мгновенно стихли разговоры,

Как только старец подал знак,

И люди устремили взоры

На лица путников. Итак:

То были дети, старики

И женщины... Тоска их глаз

Сердца ломала на куски...

Пришельцы начали рассказ:

 

Мы здесь невольно, знают боги

Какая участь нам дана,

Мы много дней уже в дорогое

Без пищи, отдыха и сна

Вдали отсюда, на озёрах

Стелился наш родимый край

И жизнь на голубых просторах

Была для нас, ну право, рай…

Но, неожиданно с востока

Пришёл войной коварный враг

Наверно в мире так жестоко,

Нигде не зверствовал чужак.

Минуты не колеблясь, встали

Мужчины наши, стар и млад,

И долго, стойко воевали,

Но с битвы не пришёл назад

Никто. И мы, собрав пожитки

Пустились в свой печальный путь,

Чтоб избежать предсмертной пытки

И жить хотя бы как-нибудь…

Прощальный взгляд назад и что же?

Картины не было страшней, –

Что было нам всего дороже,

Пылало тысячью огней.

И весь наш край был залит кровью

Мужей, ушедших воевать…

Всю боль сиротскую и вдовью,

Что в нас теперь, не передать…

 

Тревожный ропот прокатился

Среди толпы, но тут же стих.

Тяжёлый вздох, и вновь продлился

Рассказ гостей о горе их.

 

В пути летели дни, недели,

Мы страшно выбились из сил,

Но задержаться не посмели

Ведь враг наверняка пустил,

Свою погоню вслед за нами…

Но, может быть, замедлив шаг,

Спокойно, целыми ордами

Идёт сюда…. Не дай бог так.

И как не жаль, одно бесспорно, –

Не остановятся они.

Пришли сейчас, придут повторно,

Тогда…. Господь вас сохрани…

И, вот вам добрый наш совет,

Поверьте, мы хотим помочь, –

Не ждите приближенья бед,

Бросайте всё, бегите прочь.

Коль жизнь и славная свобода

Вам дороги, сбирайтесь в путь,

Земля для доброго народа,

Всегда найдётся где-нибудь.

Но коль погибнуть вы решите,

Не пожелав пуститься в путь,

Нас только на ночь приютите.

Хоть как-нибудь и где-нибудь...

И ранним утром, с петухами,

Уйдём мы, чтоб воспеть вдали,

Народ ваш добрыми стихами,

Избравший смерть ради земли.

 

Дурные вести, спору нет, –

Тут молвил Веда в тишине.

Беда…. Спасибо за совет...

За ваше горе больно мне.

Но я спросить хочу у вас,

Господь великий вас храни

И помоги в недобрый час,

Враги лихие, – кто они?

 

И был ответ: Не будем лгать,

Не знаем, но с собою мы

Несём калеку, рассказать

Способен он, о Войнах тьмы.

Спроси его, из вражьих лап

Он как-то вырваться сумел,

Сейчас он непосильно слаб,

Боимся, плох его удел.

Люд расступился, осторожно,

Внесли беднягу, тот стонал.

Представить даже не возможно,

Что из себя он представлял:

Лишён обеих рук, ноги,

А шрамы отторгали взор…

На славу тешились враги.

Жив, чудом, право, до сих пор.

Наверно очень крепок был,

Коль столько боли перенёс,

Он отдышался и застыл,

И старец повторил вопрос.

В глазах несчастного испуг, –

Страдалец, явно, умирал,

С трудом, хрипя от страшных мук,

Он очень тихо отвечал:

Не знаю кто, скажу, какие,

Поверьте мне, я не в бреду,

Найду ли я слова такие,

Чтоб описать... В самом Аду,

И то, наверно нет подобных

Существ, рождённых Сатаной,

Настолько яростных и злобных,

Настолько дышащих войной.

Существ. Да, да, – они не люди.

Страшнее тварей в мире нет.

И никогда уже не будет,

Такого не увидит свет.

Мне даже вспоминать не просто,

Их окрестили, – Войны тьмы,

Они в два человека ростом,

Во много раз сильней, чем мы.

Могучий торс, коряво сбитый,

Но гибкий, словно без костей,

Тяжёлый хвост, как будто свитый

В канат из тысячи плетей.

Две лапы с длинными когтями

У этих тварей вместо ног

И три руки с двумя локтями,

Из каждого выходит рог.

Они покрыты шерстью зверской.

Местами твёрдой чешуёй.

Визжат своей утробой мерзкой

В бою, как резаной свиньёй.

И что-то меж змеёй и птицей

В их изуверских головах,

Их пасти огненной зеницей

Пылают словно в рваных швах.

Их кровь кипит зловонным смрадом.

Сжигая всё вокруг дотла.

Их вместе можно видеть стадом,

Но порознь – идеалом зла…

Прервал рассказ отважный воин,

В глазах калеки, как роса

Стояли слёзы…. Успокоен,

Он умер, глядя в небеса…

Увидев это, старец гордый,

Поник печально головой,

Но сохраняя голос твёрдый,

Промолвил тихо: Подвиг твой.

Да не забудется вовеки...

И подошедши к мертвецу,

Прикрыл, недвижимые веки...

Герою плакать не к лицу.

 

Века геройство чтят народы

И славят подвиги людей,

Из чьих поступков зреют всходы

В потомках, чистотой идей...

 

Молчал растроганный народ

И ждал, дыханье, затая,

Что ж, наконец, произнесёт

Седой оракул.

Мысль моя

Блуждает в поисках решенья, –

Сказал старик и вновь замолк.

Никто не выдал нетерпенья,

Ведь Веда знал в сужденьях толк.

Мудрец продолжил: Мой народ!

Мне нужно время до утра,

Ночь все ответы принесёт…

Настала грозная пора.

Идите нынче по домам,

А завтра, рано поутру

Сойдитесь снова. Дань гостям,

Отдав в умеренном пиру,

Устройте с миром на ночлег.

Пока, что, мой наказ таков.

И тихим шёпотом изрек:

Мне надо испросить Богов.

 

Когда народ, разбит тревогой.

Уснул, унявшись, наконец,

В светлице маленькой и строгой,

Занялся делом наш мудрец.

Нет, не варил волшебных зелий

И не вдыхал дурманный дым,

Не теребил святых изделий,

А впал сознанием своим

И в собранность и в отчужденье,

Доверив сердца стук перстам...

 

Наверно видит провиденье,

Способных внять его устам...

Бесспорным лидерством владея,

Достойно, не входя во вкус,

Они вершат... Их цель – идея.

Их долг – ответственности груз...

 

НОК

 

Наутро, весь честной народ

Собрался снова на совет,

И спорит, и шумит, и ждёт:

Какой же старец даст ответ.

Вот, наконец, в народный круг,

В глубокий траур облачён

Вещун явился, и испуг

На лицах люда отражён.

Видать и вправду дрянь дела,

Коль он решил одеться так,

Бессонной ночь его была,

Печальный вид, – недобрый знак.

Он начал громко: Сёстры, братья

Сегодня ночью у Богов,

О том, как избежать несчастья

Я испросил. Ответ суров.

Враги бесчисленной ордою

Действительно идут сюда.

И их приход большой бедою

Для всех нас обернётся. Да,

Мы можем снарядить дружину,

Поднимутся и стар, и млад,

И гордо выйти на вражину

Под колокольный звон-набат.

Свобода нам всего важней.

И встанет рядом с братом брат,

Во имя Родины своей.

Погибнуть каждый будет рад.

Но шансов выиграть сраженье…

Их нет. Должны вы это знать.

Обречены на пораженье

Попытки наши воевать.

Вчера, умерший здесь бедняга,

Был прав в суждениях своих, –

Ни сила духа, ни отвага,

Увы, нас не спасёт от них.

Они не люди, с ними драться

Пустое. Все мы здесь умрём,

Коль порешим сейчас сражаться

И в бой готовиться начнём.

Они, и впрямь, исчадья Ада,

И схватка с ними, – смерть для нас.

Примите это. Нам бравада

Нисколько не нужна сейчас.

Но худшая из новостей

Заключена ещё и в том,

Что для отхода нет путей, –

Они идут на нас кругом.

Они повсюду, там и тут,

Семь дней и враг придёт сюда.

Их тьмы и тьмы на нас идут.

И нам не скрыться ни куда…

 

Так, что же смерть?! – воскликнул кто-то.

Умрём же с честью, но в бою!

Народ наш не потерпит гнёта.

Умрём за Родину свою!!!

Не уж то нет совсем надежды?

Кричал народ со всех сторон.

С бедой смиряются невежды,

Тот, кто не верит, – обречён!

В лихое время суть народа,

Видна, как на ладони, где:

Одни в огне не ищут брода,

Ну, а другие и в воде...

 

И поднял к верху старец руку,

Призвав собранье к тишине:

Уймись, народ, почти поруку!

Сказали ночью Боги мне,

Что выход есть один у нас!

Мечта и тайна всех времён!

Помочь, способен нам сейчас

Дворец Сапфира. Только он!

 

И возроптал тревожно люд:

Легенде этой сотни лет!

Любой младенец знает тут

Сапфира таинства завет!

Но ведь оттуда никогда

Никто не приходил назад!

Все пропадали без следа

В исканьях сказочных наград!

Никто не знает где стоит

Никем не найденный дворец!

Кто эту тайну разрешит?!

Кому идти? Скажи отец!

 

Легенды сотни лет владеют

Мечтами всех тщеславных душ.

Лукавый высадил аллею…

Да, нет, скорее, чащу, уж,

Из их надежд, разбитых всуе,

О монолиты бытия…

Однако по сей день рисуют

Романтики из буквы «я»,

Свою несломленную веру…

И что же?.. Честь им и хвала!..

Душа не следует примеру, –

Ей суть единственность дала…

 

Старик сказал: Пойдёт один.

Куда и как, скажу ему.

Недаром дожил до седин.

Путь подскажу…. Но вот кому

Идти, чтоб, может не вернуться.

Решать не мне, а вместе нам.

Пусть добровольцы назовутся,

А после мы посмотрим там.

 

И сотня молодцев мгновенно

Отозвалась на тот призыв,

И все пошли бы непременно

Искать дворец, про всё забыв…

Но так уж повелели Боги,

Что лишь один из этих ста,

Достоин трудностей дороги,

В непроходимые места.

 

В толпе, как в стаде или в стае –

Не выразить своих глубин…

В сраженье с жизнью побеждает

Лишь тот, кто и в толпе – один…

 

И всё же, в скорых, дружных преньях,

Ведь поджимал суровый срок,

Все, наконец, сошлись во мненьях.

И этим избранным стал – Нок.

Могучий юноша охотник,

Не знавший равенства в борьбе.

Дружины южной смелый сотник,

Известный удалец в стрельбе.

Он мог бежать быстрее ветра,

Младенцем оседлал коня,

За хвост вытаскивал осетра,

На дне реки его пленя.

Рубил мечом дубы без взмаха

И кулаком быка разил.

Его холщовая рубаха.

Мешком была для всех верзил.

Он обладал орлиным глазом.

Вынослив, гибок и силён,

И, с детства тренируя разум,

Был не по возрасту умён.

Знал травы, языки соседей

Запоминал, услышав раз,

Мог взглядом усмирять медведей,

Попавшихся в недобрый час...

Был доброго простого нрава,

В ученье – кротости венец

Среди девиц ходила слава

О нём, как о грозе сердец...

 

Леса и долы, вся природа

Была ему как отчий дом,

И для любимого народа

Он был готов гореть огнём.

Но главное охотник Нок,

Судьба распорядилась так

Был с малолетства одинок,

И это был последний знак...

Отец и братья погибали

В сраженьях, честь им и хвала,

А мать-старуха от печали

Слегла и тоже умерла…

 

Случается так в жизни часто:

Родное, всё, что ты любил,

Нас тянет тяжестью балласта

И губит путами для крыл…

Да, губит…. Не боюсь признаний:

В обычной тусклой суете

Мы все уходим от мечтаний…

И жизнь – не та, и мы – не те…

Боимся потерять, остаться

Одними в мире чужаков…

Как глупо этого бояться

Нас миллиарды…. Мир – таков…

Высоты!!! – в них стремленья наши, –

Кому-то сызмальства даны,

Кому-то к той, которой краше

Нет, лабиринты суждены…

Но тот, кто к призрачной вершине

Дойдёт…. Увидит: Только там

Каким-то колдовством, и ныне,

Живёт дарованное нам!..

 

Вещун, остался, им доволен,

И в правду, лучше не сыскать:

Послушай, юноша, ты волен

Нам в этой просьбе отказать.

 

Нет, мой отец, сказать по чести,

Я рад народу послужить.

И на моём оставшись месте,

Любой так должен поступить.

Ведь я один на этом свете,

И если есть мне, что терять?

То мой народ, просторы эти.

Дороже, вряд ли отыскать,

Превыше прочего – честь в жизни.

И если надо отвечать,

Готов я послужить Отчизне.

Когда в дорогу выступать?

 

Во всех и каждом брезжит светом

Врождённой чести чистота,

Но к сожаленью, вспыхнуть в этом,

Придя, мешает пустота –

Навеянная жизнью скука,

Нецелесообразность дел…

Такая с опытом наука

Приобретённая: Я не сумел…

Но пробовать начать сначала

Оставить мир ни твой, ни чей

Не поздно никогда…Орала

Всегда ковали из мечей…

 

Подумал Веда: Добрый малый,

Такой не подведёт народ.

Отважный, молодой, удалый.

Звезду с небес, и ту сорвёт.

А главное, что чист душою, –

За свой народ, он всё отдаст.

Сапфира силою большою,

Владея, этот не предаст.

Ему не нужно бремя власти,

Он слишком добр и слишком юн,

Другие в нём пылают страсти.

И громко продолжал вещун:

 

Немедля. Но сначала я

Обязан на ухо шепнуть

Дорогу в дальние края,

Чтоб облегчить твой трудный путь.

И подойдя к герою сбоку,

Старик тихонько зашептал...

О чём он там поведал Ноку,

Никто в народе не узнал.

 

Наверно неуместное сравненье

Но говорят отнюдь не о вранье:

Болтливость на; людях ненужное явленье:

Что знают трое – ведомо свинье…

 

И вот, покой в лице храня,

Отважный Нок спешит в поход.

Подали лучшего коня,

Мечи, доспехи нёс народ.

Рыдали женщины в слезах,

Удачи каждый муж желал,

Старик с улыбкой на устах

Ему напутственно сказал:

Езжай мой мальчик. Впереди

Я верю, ждёт тебя успех.

В беде народ не подведи,

Уж послужи для нас для всех.

А мы начнём молить Богов,

Под свет пылающей свечи,

Чтоб помогли, ведь путь суров.

Скачи же, молодец, скачи!

 

Хлестнула плеть, что было сил,

Нок, подняв облако в пыли,

Коня ударом вскачь пустил,

И вскорости, исчез вдали.

 

Ему вослед глядели люди,

И каждый думал и молчал...

В своих руках, их сотни судеб

Отважный юноша держал.

Теперь лишь только от него

Зависели и, «да» и «нет»,

Им не осталось ничего,

Лишь ожиданье грозных бед.

Молчал и старший из волхвов

Тревожно: Вот он наш удел

Не пощадим своих голов

В сраженье, лишь бы он успел…

Сумеет, сможет ли, не знаю

Получится ль? Ответов нет...

Когда судьба скользит по краю

Особо нужен веры свет...

 

Оставим Родину. Народ

Перед напастями врага

Великая работа ждёт –

В ней и минута дорога.

 

ПРОЗРЕНИЕ

 

Отправимся за Ноком вслед.

Могучий юноша стрелой

Летел вперёд. Когда рассвет

Ещё стелился серой мглой,

Он был всегда давно в седле –

Его звала вперёд дорога.

Нок помнил о бескрайнем зле,

Стоявшем дома, у порога…

 

Не сотвори себе кумира, –

Твердил себе охотник Нок.

Дороги нет к дворцу Сапфира,

И Веда знать её не мог.

Об этом он шептал герою

Перед отправкой в дальний путь...

Сойди за первою горою

С коня, ты должен отдохнуть.

Не я, а люди их решеньем,

Тебя, мой мальчик выбрал Рок,

Богов всевышних провиденьем!

Так слушай же, мой славный Нок,

Забудь всё то, что знал доселе,

Как в зеркало в себя вглядись...

Теперь помочь тебе на деле

Лишь то с чем все мы родились

Способно. Это тайна тела

И всемогущества души.

Поверь в себя и действуй смело,

Не медли, но и не спеши.

Дороги нет, но есть стремленье

Спасти любимый свой народ,

Оно укажет направленье

И, верь мне сыне, поведёт.

Услышь себя, свой чистый разум,

Раскрепости свободный дух,

Соедини все чувства разом,

Закрой глаза, отвергни слух,

И вылети душой из тела

Поверь в свою святую суть

Она всегда летать умела

Она тебе укажет путь.

Ты уникален, чист и светел!

Не сотвори себе кумира

Поверь в себя! Другой, на свете,

Дороги нет к дворцу Сапфира.

 

Когда рассыплются надежды

В минуты самых горьких бед

Приходят к истине невежды:

Конца в несломленности нет…

 

Посланник спешился в смятенье,

Его обуревали в миг

Наплывы тысячи сомнений,

Нок сомневаться не привык...

 

Да кто я. Не ошибся ль Веда,

Послав меня в далёкий путь.

Народу так нужна победа

Нельзя надежды обмануть

Смогу ли я? Сражаться в поле

Рубить мечом, совсем одно,

Но внять своей свободной воле?!..

А вдруг мне свыше не дано?

Не сотвори себе кумира...

Нет, Веда быть не мог, не прав,

И я дойду до края мира

Я поползу с коня, упав.

Раскрепостись, нужна дорога,

И я смогу её найти

Во мне живёт частица Бога!

Душа моя лети, лети…

И Нок упал, лишившись силы,

К копытам доброго коня…

И он же, облаком бескрылым,

Вознёсся в небо в свете дня…

Не удивлён, как будто раньше

Уже, шутя, умел летать

И выше и намного дальше...

Забытое – не обретать...

Увидел всё наш воин смелый:

Дорогу, воинов тьмы, дворец…

И медленно, спокойно в тело

Другим вернулся.

Наконец,

Он понял всё. Он понял Веды

Напутствий истинную суть,

Огнём предчувствия победы

У юноши пылала грудь…

Теперь вперёд! Теперь всё ясно!

Спасибо, Веда, я в долгу

Трудна дорога и опасна,

Но я сумею. Я смогу.

 

Да здравствует непобеждённость

В сомненьях, в слабости – борись!..

Воспрянет в немощи врождённость

И, и со дна поднимет ввысь…

 

Дворец сапфира не преданье

И путь к нему в семи шагах,

Где каждый – это испытанье,

Сокрытое в семи кругах…

От севера к востоку, к югу

И к западу…. Пойми, учти:

Путь к цели это путь по кругу...

В чём смысл всего? В самом пути.

Зачем? Не важно. Думал Нок

И вновь нахлёстывал коня:

Не мог не правым быть пророк

Народ не зря избрал меня…

 

ЧРЕВОУГОДИЕ

 

День первый пролетел, как миг.

Стемнело. Понесло дымком.

Конь на опушке встал. Возник,

Пред юношей, добротный дом.

Мерцает свет, манящий дух,

Тепло… Усталость валит с ног…

Нам нужен отдых, – мысля вслух,

Взошёл охотник на порог.

Дверь скрипнула, открывшись вдруг…

Хозяин! Можно ли войти?

В ответ лишь приглушённый стук

И аромат!.. С ума сойти!..

Нок входит в дом и видит стол…

Такой, что глаз не отвести

Встречал я в жизни разносол,

Но здесь!.. Хозяин!.. Уж, прости…

Не в силах удержаться Нок

Берётся жадно за еду…

Представить он себе не мог,

Что трапеза несёт беду…

 

То был не добрый, жуткий дом.

Его хозяином был стол.

Что только не было на нём,

Чтоб подтолкнуть на произвол

Всю ненасытность жерл утробы

Трапезника…Еда!.. Еда!..

Ты создан кушать, – так попробуй!

Хоть надкуси! Взгляни сюда:

Жаркое, рыба, хлеб, вино,

И дичь, и сладости горой…

Всё что захочешь – вот оно!

Всего лишь дотянись рукой…

Лишь отвернёшься, тройка блюд

Добавится сама собой.

И нет пустой посуды груд

И ешь, не словно на убой!!

Нет чувства сытости в помин,

Соблазнам просто нет конца!

Подумай только, господин,

И чудо подольёт винца!

Нет опьяненья, только страсть:

Ещё, ещё, чего-нибудь…

Но не насытишься здесь всласть,

Не остановишься…. Забудь!..

Не тянет отойти ко сну

Усталость скрылась за едой

И шепчет: Я пивка плесну?

Не запивать же мёд водой?

 

Лишает хлеб насущный годы

Голодных многого, увы…

Да, в нас животность от природы

И едоки, порой, правы…

Телам еда необходима –

Существованье таково…

Но сколькое проходит мимо

В процессе действия сего…

Добыть, очистить, приготовить.

Употребить, переварить…

И не заметить, обескровить,

Всё то, что может озарить…

Да, уж, давно и хлеб не хлебом.

Для всех откормленных нас стал…

Питались бы мы чаще небом, –

Вселился б в души идеал…

 

Всю ночь провёл наш Нок в пиру…

И тщетно думал: Что со мной?

Так не бывает на миру,

Чтоб не насытиться едой…

Но как волшебны эти вкусы

И ароматы яств вокруг

И может всё это турусы*, –

Про воинов тьмы наплёл испуг?

Здесь так уютно и тепло

И нет хозяев – только я…

Откуда может взяться зло?

Да здесь, не надо и в князья…

 

Возник серебряный кувшин,

Узоров, убранный витьём...

И до него всего аршин...

И жажда…Что же будет в нём?

Нок подался вперёд и вдруг…

Разжалось магии кольцо…

Порочный разорвался круг

Он разглядел своё лицо…

Пресыщенный, довольный взгляд…

По сердцу прокатился стыд…

И загудел в ушах набат…

Чревоугодие, я сыт…

 

Нок ринулся наружу, прочь

Скорее в путь, седлать коня!

Овёс повсюду! Конь за ночь

Наел не менее меня…

Но он животное... Равняться?!

Позор. Ведь ты же человек!

Как можно было подчиняться

Инстинктам? Да ты так же пег,

Сейчас лицом в стыде сгорая,

Как конь, не знающий стыда...

Ему простят в преддверье рая…

Тебе же, грешник, никогда...

 

Но, не увидев зла вооко,

Его соблазн не испытав,

Не обуздать в себе порока,

Не выжечь, как бы ни был брав...

 

Хлестнул себя охотник плетью,

За слабость первую кляня,

Но надо ехать... На рассвете

Взмахнул на доброго коня:

Ну, что ж дружище, всё, вперёд!

Искать загадочный Сапфир,

От нас спасенья ждёт народ.

Пошёл! Пошёл! Растопим жир!

Нок не щадил себя в дороге,

Щадя лишь доброго коня,

Ведь без него, каким бы строгим

Ты ни был, а к закату дня,

И третьей доли не пройдёшь, –

В пути надёжнее копыта…

Охотник чутко слушал дрожь

Усталости, что в тряске скрыта,

И, внемля вещуна завету,

Не медлить, но и не спешить,

Всегда давал коню к рассвету,

Набраться сил, чтоб свежим быть.

 

БЛУД

 

В пути промчался день второй…

Пора устраивать ночлег…

Спустилось солнце, за зарёй,

Конь вынес на песчаный брег…

На берегу стоит шатёр,

Сияя светом изнутри,

Как будто в нём горит костёр

Потухшей только что зари…

Эй, кто-нибудь, – окликнул Нок,

Подъехав медленно к шатру

В ответ чуть слышимый смешок

И шелест шёлка на ветру…

Ещё раз, повторив вопрос,

Приподнял Нок полог шатра…

И словно сразу в землю врос…

Не хватит острия пера,

Чтоб рассказать о красоте,

Увиденной им в этот миг,

Что излучали эти…те…

Их стан, осанка, поступь, лик…

Три несравненные девицы

В упор смотрели на него

Пылали страстью их зеницы,

И взгляды сердца самого

Достигли. Нок шагнул навстречу,

Сражённый женской красотой,

Лишённый даже дара речи…

Да что там речи – сам не свой…

И этот шаг был, право, страшен,

Хотя не значил ничего,

Но как свеча во тьме, погашен,

Однажды сделавший его…

 

Раздалась музыка игриво,

Красавицы пустились в пляс,

Лаская воина шаловливо…

Что сбережёт от женщин нас?..

 

Нок окунулся в омут страсти,

До упоенья, с головой,

И позабыл про все напасти

И плачь людей, и злыдней вой

Казались чем-то дальним, чуждым…

Нахлынуло блаженство в плоть

Единственно желанным, нужным…

Не Боги, будто сам Господь

Привёл его сюда, даруя,

К усладам неземным ключи…

Всё остальное: бренность, суя,

Бери мол, смертный и молчи…

Ему казалось, что на свете

Лишь он был удостоен нег,

Что подарили павы эти,

И он единственный навек,

Для невообразимой стайки,

Чьи ласки вмиг свели с ума,

Не знали устали хозяйки:

Фантазий и позиций – тьма…

Их имена лились журчаньем,

Всех самых трепетных имён,

И возбуждали лишь звучаньем.

Зовущей прелестью пленён,

Нок падал в лоно сладкой бездны

Под дивным прозвищем порок…

Ошибки иногда полезны,

Коль извлечёшь из них урок…

 

Ночь пролетала в ликованье

И Нок не ждал её конца…

К утру лишь разочарованье

Прислало свежего гонца:

 

Всё то, что кажется нам страстью

Покажет истинную суть

Свою, довольно скоро, к счастью,

Разбив трепещущую грудь…

 

Раздался топот, голос юный,

Но бархатный уже, задев

В девицах, чувственные струны…

А как же? Прибыл новый «лев» ...

Эй, кто-нибудь! – Да, да, – войдите…

Какая прелесть…. Сами мы,

Несём в себе порока нити.

На свет пришедшие из тьмы…

 

Лебёдки трепетно вздохнули,

Направив взор на вход в шатёр…

Движенья эти вмиг вернули

К тому, что твёрдо, до сих пор

Вело охотника куда-то…

Куда-то!? Боги, как я мог?! –

Воскликнул воин виновато.

Разгневанный, очнулся Нок,

Приподнялась пола тумана...

И новый гость вошёл в содом…

Всё безобразие обмана

Мы видим после…. Поделом…

 

Красавицы привычно рады

Пустились в танец без стыда…

Пастух-Лукавый водит к аду

Больные похотью стада…

 

Скорей! Скорее!! Вон отсюда!!!

Да как я мог поверить в ложь?!..

Поверить в это царство блуда?!..

Да грош цена мне нынче! Грош!!!

Нок, молча, вышел из шатра…

К чему, заблудшим, суть морали?

Счастливым встретил конь с утра, –

Его кобылы окружали…

 

Нок был невероятно зол:

Поддавшись, пакости вольготной,

Не далеко же я ушёл

От беспринципности животной...

 

Что скажешь здесь? Из сотен зол,

Встречаемых в пути мужчиной,

То, что приносит женский пол,

Ни чем, как только чертовщиной

Нельзя назвать. Слабы мужчины

Под действием волшебных чар

Подаренной им половины.

Над нами властен этот дар.

И если уж судить по чести,

Отставив в сторону стихи,

То присуждаются из лести

Мужчинам женские грехи.

Ведь обольщение извечно

Жило на женской стороне...

Мужчины попросту беспечны...

Хотя, по собственной вине...

 

Достаточно с нас этих вех…

Помчимся дальше…. Там вдали…

Нас ждут надежды тысяч, тех,

Кому мы верою могли

Служить вчера, и ныне будем…

За то, что праведно всегда…

За то, что в жизни не забудем

Неся святыней сквозь года…

И опыт прожитых свиданий,

Нет, не собьёт меня с путей,

Суть коих, разум мирозданий

Вложил в сердца…. И нет святей

На этом свете больше света,

Чем тот, что выпит с молоком

Любимой матери… и это…

То, чем, единственно, влеком,

Достанешь ты и с неба звёзды

И вырвешься из недр Земли,

То, для чего, рождён и создан

Веленьем свыше из пыли....

 

АЛЧНОСТЬ

 

День третий скрылся за горами,

В ущелье, у истоков рек,

Пронизанном семью ветрами,

Оставив Нока на ночлег…

Вот над огнём нависли тучи,

Раскатами ударил гром,

Полился дождь, погасли сучья…

Промозглость в сумраке ночном

Заставила искать защиты

Под каменным навесом скал…

Под ноги Ноку, в землю врытый,

Попался кол, пройти мешал…

Охотник выдернул дубину…

За ней скользнула цепь змеёй …

Откуда?! Здесь?! А ну ко, выну…

Нок стал тянуть…. И ой-ёй-ёй!..

Раздался грохот пуще грома,

Разверзлась чёрная гора,

Вскрыв очертания пролома,

За ним, бездонная дыра…

Наш молодец опешил: Диво…

Что там внизу? Какой секрет?

В провал, уставившись пытливо,

Он прошептал: О, Боги! Свет?!

На дне колодца, словно пламя

Играло тысячью цветов

И отражалось зеркалами…

К такому, не был Нок готов…

Что ж, третий шаг направлен в бездну…

Положимся же на коня…

Я в этой яме не исчезну,

Друг, если что, спасёт меня…

Верёвку прочную к седлу

Охотник, крепко привязал,

И начал долгий спуск во мглу,

В манящий тайною провал…

Чем дальше вниз, тем ярче свет…

И любопытства тянет спрут…

Да сколько ж сотен тысяч лет

Всё это собирали тут?..

Пещера, – глазом не объять…

Сокровищ!.. Не представить даже…

Умом такого не понять!

Количество их – будоражит!

Лоснилась золотом посуда,

Мерцали кубки серебром,

От яхонта до изумруда

Повсюду, выстланным ковром,

Переливались самоцветы,

И их, вовек не сосчитать…

Пестрели роскошью предметы,

Свою, выпячивая стать.

Цепей, жемчужных ожерелий,

Кулонов, диадем, перстней,

Совсем немыслимых изделий,

Одно другого красивей,

Навалены здесь были горы...

Играя тысячью огней,

Сверкали в полутьме узоры

Из потаённости теней...

Они манили и взывали:

Дотронься, восхитись, возьми...

Мы сотни лет хозяев ждали,

Чтоб снова управлять людьми…

 

Нок обезумел…вещь за вещью

Дрожала дрожью его рук…

Он стал голодной жаркой пещью*,

Сожрать, готовой всё вокруг...

Смеясь и падая в истоме,

Он вился бешеным волчком

И что-то выл о милом гноме,

Аккомпанируя смычком

Из драгоценного кинжала,

Водя им по древку копья…

Как мы слабы и как же мало

Нас отличает от зверья…

 

И гном явился. Наяву ли?

В воображенье ли больном?

Глаза неистово блеснули

На Нока неподдельным злом…

Рука, припала к рукояти

Меча, готовая дать бой …

Но, карлик, в золочёном платье,

Надменно шевеля губой,

Без страха, сам пошёл в атаку

На человека, что в семь крат

Был выше ростом…. Эту драку

Увидеть каждый был бы рад:

Стремглав мелькало топорище

Неутомимого бойца,

И слышно было то, как свищет

Оно у горла, у лица…

Охотник был измотан гномом,

Мелькающим то здесь, то там.

Тот, диким бешенством ведомый

Рычал: Умру, но не отдам!

Тут всё моё! Не смей касаться!

Нок, в исступленье, отвечал!

– Теперь – моё, тебе ль тягаться

Со мной? – Ты, братец, слишком мал.

– Я покажу тебе, верзила,

На части изрублю, поверь…

– Да надорвёшься, вражья сила,

Ух, ты какой, подземный зверь.

– Ох, зря ко мне попал ты в гости…

Я выпущу тебе кишки

И обглодаю твои кости…

– Ха-ха. Болтливые вершки?!

В пылу «великого» сраженья,

С колен «гигант» махал мечом…

Больной игрой воображенья

Был этот страшный карлик-гном…

 

Безумию подвержен каждый

В экстазе низменных страстей,

Но тот, кто справился однажды,

Сильней безумий всех мастей…

 

И вот, когда, осатанело,

Несчастный молодец с колен

Поднял своё больное тело,

Взгляд юноши попался в плен

Блеснувшей где-то нежной сини,

Застыл и вдруг остекленел…

Нок отряхнулся, словно в тине

Помойной ямы просидел…

Сапфир. И выше нет богатства…

Всё это – алчность и грязь…

Я не предам законы братства…

Пошёл отсюда вон! Вылазь!

Я не предам надежд народа

Благодарю! Спасибо синь…

Дороже совесть, честь, свобода!

Дружище, слышишь, выноси!

Протяжный свист пронзил пещеру

Прорвался вверх к ушам коня.

Не зная алчности химеру,

Железом всех подков звеня,

Лишь сена, озабочен, стогом

Конь Нока вытащил и спас.

Собратья меньшие во многом,

Порою превосходят нас…

 

Нельзя сказать, что зло в богатстве,

Богатство озаряет тьму…

Но не выносит панибратства,

Когда ты подчинён ему…

Сознание, уйдя в безумство,

Как истину приемлет ложь.

Богатство обвинять – кощунство, –

Медяк в душе – и в жизни – грош…

 

ГНЕВ

 

Четвёртый день пришёл к закату.

Охотник Нок искал ночлег.

Конь медленно скакал по плато

Красот не виданных вовек.

В лучах сползающего солнца

Лилово-розовых цветов,

Озёр открытые оконца,

Под сенью красочных хребтов,

Своею свежестью манили…

Помывка – счастье для меня,

Пора избавиться от пыли.

Тепла вода на склоне дня…

Предавшись радости купанья,

Пытаясь, плыть толкнуть коня,

Нок вдруг увидел очертанья,

Проплывшего вблизи линя…

Удача, значит, будет ужин…

Копьё в руке, бросок! Успех!

И этот ужин был заслужен, –

Метал копьё Нок лучше всех.

На вертел рыбину, теперь

За малым дело, нужно пламя…

Но здесь в округе, сколь ни мерь,

Ни деревца, одними пнями

Усеян берег озерца…

Что ж, думать не о чем. Рубить,

Покуда солнце до конца

Не утянуло света нить.

 

Увлёкся рубкой Нок, но вдруг

На новом взмахе топора,

Услышал краем уха звук…

Линь, выдра, берег и нора…

 

Охотник мчался со всех ног,

Но, как бы бегал он не скоро

Взбешённый кражей рыбы Нок

Не смог догнать в погоне вора…

Вор – выдра, в воду и в нору.

Вход в нору выдры под водой.

Ах, ты затеяла игру?!

Готовься встретиться с бедой!

Держись, паршивая зверушка.

С охотником, вот так, нельзя.

Пойдёшь шапчонкой на макушку,

По лезвию ножа скользя.

 

Заклинив вход клинком меча

Нок снова взялся за топор,

Рубил, копая сгоряча,

Сырую землю до тех пор,

Пока не рухнул свод норы.

Нок ринулся с ножом туда…

Испуганны, смешны, буры,

Во власти скорого суда

Детёныши вжимались в мать…

Очнулся Нок: Да ни за что!

Так не достойно поступать,

Будь обворован я раз сто…

Он, заложив нору ветвями,

Засыпал тщательно землёй.

Что только ни творится с нами

В припадках ярости слепой…

 

Бывает так, что взрывы гнева

Толкают нас на непашь зла,

А там от вспашки до посева,

Творятся страшные дела…

Держать себя в руках всегда!

Повсюду, каждый сущий миг!

Не расслабляться никогда!

Гнев – в сердце собственное штык,

Опасен, без разбора – всем.

Сражён им, может быть любой…

Нок крепко спал, доволен тем,

Что снова справился с собой.

 

Наутро: солнце, неба синь,

Конь отдохнувший рвётся в путь…

А на траве огромный линь…

Добра, и звери знают суть…

 

ЗАВИСТЬ

 

На пятый день отважный Нок

Нашёл прекрасные сады,

Их кто холил и берёг.

Прозрачно-чистые пруды,

Ковры цветов и мягких трав,

Налив плодов, жужжанье пчёл…

В пути изрядно подустав,

Необходимым воин счёл

Хотя б немного отдохнуть,

Расслабиться, набраться сил…

Усталости не терпит путь…

Коня Нок тоже отпустил…

Кто бережёт сей райский сад?

Чьей он заботой окружён?

Вдруг!.. Громко…. Рядом – голоса…

И … Кто это, со всех сторон?

 

Нет, Нок не ведал чувства страха,

Он был впервые поражён…

На каждом длинная рубаха,

Как на деревьях купол крон,

Гораздо большего размера,

Чем гибкая, сухая стать,

Туманная живая сфера,

Не рассказать, не передать…

Переливались словно в сказке

Они, как сотни радуг-дуг.

На этом свете! Эти краски!

Ну, Разве, что в бреду, недуг

Мог подарить, чаруя око...

Не для кистей, не для холстов

Их красота сразила Нока…

Немыслимостью гамм цветов!..

 

Какое чудо – созерцанье, –

В нём столько тонкой остроты….

И как убийственно страданье:

Не видеть, видя, красоты…

 

Ещё, глаза… глаза – огромны –

Куски округлые зеркал…

Неописуемы, бездонны…

Охотник, замерев, стоял…

Их было, много не сочтёшь…

Его не замечали словно…

Одни несли в охапках рожь,

Другие, выстроившись ровно

Черпали воду из пруда,

А третьи, вовсе, были дети…

Куда же я попал?! Куда?!

На этом ли сейчас я свете?!!

 

Ты на Земле! Мы здесь в гостях,

Настанет время, и уйдём…

Вся наша суть лежит в путях

Прости нас за такой приём,

Нам надо продолжать трудиться

В работе дорог каждый час,

Считай, что это тебе снится,

Ты мог проехать мимо нас…

 

То был не говор неизвестных,

Не голос, слышимый извне…

А мысль без образов словесных,

В сознанье, в самой глубине

Возникшая по чьей-то воле,

Пришедших знаний новизной...

Чему, уж, удивляться боле,

Такой способности чудной?..

 

Мы обладаем даром шага

Из мира в мир, из мига в миг.

Мы только там где правит благо

И видим всюду его лик.

Смиренные повсюду гости

Благополучны много лет

Любое приближенье злости, –

И за мгновение

нас нет…

Времён, миров, поверь так много,

Нет смысла нам перечить злу…

Существование – дорога…

Не нужен бой со львом орлу…

Скажи нам: Кто вы? Как живёте?

Каков ваш мир? Что правит в нём?

В какой единственной заботе

Витает разум между дрём?

Очнувшись, Нок увидел снова

Хозяев чудных глаз-зеркал

И понял: Не сказав ни слова

Он рассказал им всё, что знал…

Те продолжали дел обычных

Неутомимый хоровод

Лишь в звуках голосов их зычных

Всё слышалось наоборот:

 

Э-э-э-ру, а-та-ту рэ-ке…

Шакхы у тым нэ-чэ рыма…

Такие звуки в человеке

Совсем не тронули б ума…

 

За беззаботными трудами

Пришельцев наблюдая, Нок

Думал: Вот, а нам с ордами

Исчадий ада биться Рок

Предначертал…. Какая мука…

Несчастье. Люди так слабы…

Не то, что эти…. Вот так штука!

И вправду – баловни судьбы!

Умели б мы шагнуть отсюда

Куда-нибудь от горьких бед,

Какое это было б чудо:

Увидеть иноземный свет!..

 

И мысли эти завладели

Настолько вдруг богатырём,

Что он забыл о сути цели…

Надежде, что лежит на нём…

 

Вдруг Иноземцы всполошились

И замерли, как впали в сон,

А блюдца глаз их устремились

В одну из четырёх сторон…

 

Чтоб разглядеть, за чем же дело,

Нок свистнул тот час же коня.

Рывок, в седло взметнулось тело.

При уходящем свете дня

Увидел юноша вдали…

Кого?! Всего лишь волчью стаю…

Шаг… и растаяли в пыли,

Те, кому жить удобно с краю…

Осталось всё: плоды трудов,

Давно ухоженное место

И красота садов, прудов…

Не из того я сделан теста….

И зависть – глупость. Кто?! Кому?!

Всяк стоит то, чего достоин

И мог принять бы, не приму

Существования. Я – воин.

Промолвив это снова в путь,

Облезлых псов, не замечая,

Помчался Нок…. И увильнуть

Не преминула волчья стая…

 

Вот так приходит к нам порой

Прозренье в каверзных вопросах:

Кто был подлец, а кто – герой…

Неся своей судьбины посох,

Смотри вперёд, и чти шаги,

Уже свершённые тобою…

А слева, справа – лишь враги…

Спроси себя: Чего я стою?..

И не смотри по сторонам, –

У каждого своя дорога,

Не стоит сравнивать, ведь нам,

Дней в жизни выдано не много…

 

УНЫНИЕ

 

Весь день шестой прошёл в раздумье,

От одиночества в пути,

И сильный, может впасть в безумье,

Когда ответов не найти…

Куда я мчусь по зову долга?

За чем стремлюсь, не зная сам?

Припадок длился так недолго,

Чтоб поклоняться чудесам…

Припадок, именно припадок,

Полёт мой был всего лишь сном.

Чтоб стать ответом для загадок,

Которых предо мною сонм…

Мне просто было надо верить,

Чтоб выполнять людской наказ…

Видением реальность мерить –

Какая глупость в этот час!

Когда народ, отцы и братья,

Вот-вот пойдут на смертный бой,

С невиданной по злобе ратью,

Мечтой, ведомый, голубой,

Куда я мчусь? Чему навстречу?

А не вернуться ли назад,

Чтоб с честью, вскачь врубиться в сечу,

Ведь каждый дорог там солдат?

Сапфир?! Да есть ли он на свете?

А если есть, велик ли так,

Чтоб победить напасти эти?

А может, уж владеет враг

Его несокрушимой силой

И потому непобедим?

И может для спасенья милой

Земли, не он необходим?

Где скрыты тайные чертоги,

В которых спрятан тот дворец?

С чего должны позволить Боги

Мне отыскать судьбы венец?

Да кто я? Что во мне такого?

Таких, как я, в народе тьмы,

Ума и вовсе небольшого,

Что в мыслях кроме кутерьмы?..

Что может одинокий всадник?

Спаситель! Тоже мне, герой!

Чтоб лгал какой-нибудь балладник:

Нок был богатырём-горой?!

Балладник?! Да о чём я, Боги?!

Погибнут все до одного…

А я?! Что я найду в дороге?!

Позор. И больше ничего…

 

Так, рассуждая, всё печальней

Скакал вперёд бедняга Нок,

И путь, и без печали дальний,

С ней, в сто крат, делался далёк…

 

Стелилась степь, конца и края,

Которой, было не видать

Вдруг перед ним бредёт, босая,

Навстречу, бабка. Здравствуй, мать.

Куда идёшь в широком поле?

Не знаю. Надобно идти

Стараться и в тяжёлой доле…

А ты то, кто таков, прости?

Я Нок, ищу дворец Сапфира.

Слыхала ль что-нибудь о нём?

На свете нет такого мира

Где в сказах поросших быльём

Не упомянут, был бы камень –

Вся суть, начало колдовства,

Ему подвластны лёд и пламень,

Азы земного естества.

И кто, пройдя сквозь все преграды,

Поднимет камень над собой,

Получит в качестве награды

Всю власть над жизнью и судьбой.

И сотни лет легенда эта

К себе манила храбрецов,

Их, собирая, с бела света,

Со всех его сторон, концов.

Пешком и в сёдлах, врозь и вместе,

Шли в лес герои старины

И пропадали там без вести,

Народов лучшие сыны.

Дворец скрывал, наверно, строго

Сапфира тайный господин, –

Искать его ушло так много,

Но не вернулся не один…

 

Не будь слаба, и я б искала,

Но век мой близится к концу,

И дней моих осталось мало…

На склоне – прыткость не к лицу…

Иду искать останки сына, –

Недавно донесла молва,

Что забрала его судьбина,

Скатилась, буйна голова

В бою с врагом непобедимым…

Я ощутила этот миг

Каким-то знанием незримым,

Как будто душу взрезал крик,

И в сердце кровь застыла в льдину…

Тогда видать и умерла…

Прости, мне очень надо к сыну, –

Сказала бабка… и пошла…

 

Нок, долго не потупив взгляда,

Смотрел ей вслед и понимал,

Какая глупая досада

Его грызёт. И, как он мал

И слаб в сравненье со старухой,

Бредущей в никуда, в закат…

Впервые он заплакал сухо,

Сказав себе: Я виноват…

Уныние… Кто дал мне право

Склониться пред тобою ниц?

Ты – враг прокравшийся лукаво

В больную душу без границ…

Душа больна нелёгкой долей,

Но сможет волю сжать в кулак.

Болея, души, только волей

Идут вперёд, за шагом шаг…

Я сам в себя, не веря, верю…

За мною – тысячи людей…

Отдать их жизни в лапы зверю?..

И сдаться?.. Так ты сам злодей…

Твой враг в тебе не знает меру –

Поддайся и сойдёшь, на нет…

Уныние ломает веру,

Так часто став началом бед…

Вперёд! Немедля! За победой!

Смахнув отчаянье с лица!

Ты должен! Ты обязан! Следуй

К заветной цели, до конца!..

 

Хлестнула плеть, и без раздумий,

Конь мчался радостной рысцой…

Причина множества безумий

В нелепых шашнях с головой…

 

Добавить нечего…Унынье –

Нелепый, грустный путь к концу

Со вкусом горечи полыни,

И не пристало удальцу…

А удаль – это прочь сомненья,

Прочь мысли против верных дел!

Не знает поступь просветленья

Недомоганий слабых тел…

 

ДВОРЕЦ

 

И вот настал он, день седьмой…

Охотник знал, у врат отчизны

Собрался враг несметной тьмой

И после этой битвы, тризны

Не будет…. Все погибнут…. Все…

Народ! Сомкнёт навеки вежды

В кровавой схватке колесе…

На нём одном лежат надежды…

Вдали в лучах сверкнуло море,

Нок дал хлыста, конь поскакал,

Как будто чуя свежесть…. Вскоре,

Наездник въехал в царство скал…

Непроходимые высоты

Со всех сторон и до небес…

Холодной прелести красоты –

Добра и зла и стык и срез…

Куда теперь? Одни отроги.

Со всех сторон каменья стен.

Назад? Но нет назад дороги, –

Там гибель, пораженье, тлен…

Куда теперь? Тупик и скалы…

И спрыгнув с резвого коня,

Стал озираться добрый малый:

Куда же чёрт занёс меня?

И тут, за пиками колючих

И неприступных скал, на миг

Блеснуло синевой сквозь тучи…

Нет-нет, не небо…. Я достиг!

Сказал охотник, и не медля,

Полез на кручу – выше, ввысь…

Тяжёлым был подъём и не для

Слабых духом…. Не сорвись, –

Шептал себе отважный воин:

Последний маленький рывок,

Ты, братец похвалы достоин,

Нашёл-таки, добрался, смог…

Давай!.. Уступ поддался Ноку

И стёжка горная за ним…

Крик сокола неподалёку

Казался близким и родным…

Тропа по узкому ущелью,

Вела всё выше…. Наконец…

Заворожён заветной целью,

Нок встал как вкопанный…. Дворец…

Никто не знал таких строений

На старой матушке-Земле.

И чей его построил гений,

В добре творивший ли, во зле,

Останется великой тайной...

Огромный, грубый монолит,

Увенчанный стеной хрустальной,

Вплетённой и влитой в гранит...

Разнообразные колонны

И башни всевозможных форм

Стояли гордо, непреклонны

Пред всем собраньем догм и норм

Законов воздвиженья замков,

Их, разбивая в прах и пух...

Но среди множества останков

Погибших здесь, недобрый дух

Витал и чувствовался всюду

Среди величия красот...

Внушая опасенье к чуду

И впрямь заоблачных высот...

 

Дворец искрился синим цветом

Как будто бьющим изнутри,

Манил и звал к своим секретам:

Зайди же, путник, посмотри...

Нок, вынув меч, шагнул к воротам,

Что, там, за ними? Жизнь и смерть

Всегда нас ждут за поворотом

Верша Земную круговерть...

 

Необозримый грот в граните

И тусклый синий свет вдали…

Охотник сделал шаг в обитель

Познания таинства Земли...

 

Врата за молодцем закрылись

Металлом лязгая, тотчас

Все чувства удесятерились...

Раздался жуткий, мёртвый глас…

Пространство словно от испуга

Предчувствия прихода зла

Застыло… Верная кольчуга

Вдруг стала дико тяжела...

Донёсся мерзкий запах тлена,

Удушьем заполняя грудь...

Нок резко рухнул на колено,

Пытаясь истово вдохнуть,

И с омерзением внимая,

Из запаха отвратный вкус...

Гримаса страждуще немая,

От мук, взваливших тяжкий груз,

Лицо изрубцевала болью...

Всё тело стало ощущать,

Как в подтверждение бездолью

И скорой доле умирать,

То лютый жар, то дикий холод...

Погибнуть в муках мой удел? –

В висках предательски бил молот....

Когда охотник вдруг узрел

То, что послало эти муки,

То – нечто, что несло ему

Мученьем: запах, вкус, боль, звуки,

Ввергая пыткой плоть во тьму...

Какой-то массой шла на Нока,

Плыла, летела и ползла

С неотвратимостью жестокой

Из грота Сущность, Сущность зла…

Меняясь, без конца, в движенье

Имела формы всех стихий:

Воды в стремительном бурленье,

Земли вздыблённой от сохи,

Огня в сплетенье языкастом,

И воздуха могильных ям…

Сводя с ума таким контрастом,

Она росла то тут, то там,

Как будто наслаждалась ролью

Изысканного палача,

И упивалась страшной болью,

Кружась и сладостно рыча…

 

Сквозь муки, Нок пытался биться

Собрав остатки сил в кулак,

Но разве может меч сразиться

С тем, что не рубится никак?

 

Стихий не остановят раны

Им наша воля – не указ

И право, поздно или рано

Они всегда сражают нас…

 

И вот, когда почти готова

Была поникнуть голова,

И Нок издал подобье зова

О помощи… пришли слова:

 

Забудь всё то, что знал доселе,

Как в зеркало в себя вглядись...

Теперь помочь тебе на деле

Лишь то с чем все мы родились

Способно. Это тайна тела

И всемогущества души.

Поверь в себя и действуй смело,

Не медли, но и не спеши

Услышь себя, свой чистый разум,

Раскрепости свободный дух,

Соедини все чувства разом,

Закрой глаза, отвергни слух…

 

Охотник, стиснув меч руками,

Готовый нанести удар,

Ушёл от чувств, что мы веками

Несём в себе, как высший дар…

Он отстранился от сознанья,

Оставив лишь спокойный дух...

Огонь и лёд несли касаньем,

Не боль, а, словно, лёгкий пух...

Нок, затаил дыханье – вкусы

И запахи пропали прочь…

Страх звука знают только трусы…

Закрыл глаза – спустилась ночь…

 

И небо звёздное ворвалось

Потоком сил во мглу души,

Как будто к счастью повстречалось

Потерянное, вновь, с большим...

И возродили силы эти

В душе врождённое чутьё,

Которое, взрослея, дети

Теряют, встретив бытиё...

Все ощущения вернулись,

Найдя пристанище в одном.

А злые силы обернулись

В обличие совсем другом:

Вода – уж, затхлою водою

Мутнела, жизнь иссякла в ней...

Земля – сожжённою землёю

Песком ползла, угля черней.

Огонь – остыл, вдруг, как-то разом,

Бессильно тлея, в тишине...

А воздух – ядовитым газом

Клубился в серой пелене...

У сущности стал, виден корень,

Связующий её с Землёй...

И новым чувством понял воин,

Где сила этой массы злой...

 

Есть Корень зла у всех событий,

Суждений, приносящих вред...

И высшим даром из наитий –

Узреть его и в вихре бед

Лишить питания, опоры

Отравленные им плоды…

Руби сомненья, сплетни, споры

Они доводят до беды...

 

Удар меча – стихии пали,

Посыпались, расплылись, разлились,

А вместо крови – ржа на стали...

Нок приказал себе: Вернись...

Открыл глаза – всё, так как прежде:

Грот, синий свет и тишина...

Да, Веда, ты вернул к надежде

Напутствием, теперь она

Во мне окрепла. Что ж продолжим...

Вперёд. Но будем на чеку.

От этих стен мороз по коже...

Извлечь уроки? Хм, – извлеку...

 

Чем дальше вглубь и вверх, тем ярче...

Гранит сменялся хрусталём,

И синий свет горел всё жарче,

Искрясь и разливаясь в нём...

Чем дальше вглубь и вверх, тем краше

И величавей был дворец,

Воображенье меркнет наше

Пред тем, что видел, наконец

Отважный воин... Сеть фонтанов,

Зеркальных залов, куполов,

Каких-то древних истуканов,

Прозрачность голубых полов,

Блеск полированных ступеней,

Пьянящий синевой туман...

Нет в мире необыкновенней,

Пышнее места: Вот Титан

Подпёр плечом земные своды…

Вот многоглавые драконы –

Исчадья всех красот природы,

Подмяв гигантские балконы,

Взлететь готовы... Вот русалки

Застыли в ледяной воде...

Вот змей морской сжимая балки,

В колючей корчится узде...

Зверьё такое, что не знала

За миллионы лет Земля...

Не уж то сущность изваяла

Всё это здесь из хрусталя?!

И долго Нок блуждал по залам,

С мечом в недремлющей руке,

Всё больше чувствуя устало,

Что оказался в тупике...

Вот новая пред ним палата,

По центру возвышенье, трон...

Как тяжелы на теле латы,

Я не на шутку утомлён...

Меч опустился... Что ж, присяду.

Когда ещё побыть царём?

Хоть эту малую отраду

Отсюда в память заберём...

И тут, как будто свистом вьюги

Прорвало тишину... В полу

Открылся круг и в этом круге,

Рассеяв в миг тумана мглу,

Возник ларец сверкавший синим

Сквозь все узоры серебра

Лучи рассыпались и с ними

Вернулся свет дневной....

Ура!

Повсюду запылали краски

Неописуемых цветов

Как было здесь не верить в сказки?!

Опаску сбросив со счетов,

Нок резко, ринулся к ларцу,

Открыл его....

О, да, –

свершилось!

Разлилась бледность по лицу...

И сотня чувств в груди родилось...

Сапфир нашёлся, вот он, здесь

Как будто бы живёт и дышит,

Меняясь за мгновенье весь,

В нём мир играет глубже, выше…

То море плещется теплом,

То небо манит чистотою,

То лес сметает бурелом,

То солнце балует игрою...

Толкало и манило: Тронь,

Впитай в себя его красоты...

Охотник опустил ладонь

На камень....

Не было ни ноты

Благоговенья, страха, дрожи...

Прикосновенье принесло

Лишь холод неготовой коже,

Которая ждала тепло...

Нок встал с колен, на камень глядя,

Непроизвольно сделал шаг

И оступился... Тут же пядью,

В ступень упёрся и ... обмяк...

Резная рыбка под рукою

Зеленоватого стекла...

Да как же может быть такое!

Невероятно! Ожила!!!

Забилась... И невольно Нок

Опять дотронулся до чуда...

Нет, невозможно! Новый шок!

Живое стало изумрудом!..

Охотник просто обомлел:

Нет, нет... Не может быть такого?!

Но успокоившись, посмел

Проверить это чудо снова:

Гроздь винограда налилась

Живым, на вкус прекрасным соком

И вновь вернулась в ипостась

Стекла, отправленная Ноком...

Затем мгновенно оживали

И застывали в хрустале

Другие статуи. В начале

Две обезьяны на осле,

За ними тигры, львы, павлины,

Четыре яростных бойца,

Дракон успел до половины, –

Нок не решился ждать конца,

Куда-то упорхнули птицы

С плеч великанов…. И тогда

Подумал Нок остановиться…

Достаточно наверно…. Да…

Но птицы вдруг на место сели,

Послушно поддались руке

И вновь, как всё, оцепенели…

Догадка вспыхнула в виске…

Охотник прикоснулся к лани,

Та в панике метнулась прочь,

Но отскочив, вернулась к длани,

И повторилось всё точь-в-точь…

Пример слепого послушанья

Был поразителен…. А как

Волшебной мысли приказанье,

Воспримет самый лютый враг?..

Охотник их давно заметил

Двоих, скрывавшихся в тени…

Страшнее тварей нет на свете,

Нок сразу понял, кто они.

 

Могучий торс, коряво сбитый,

Но гибкий, словно без костей,

Тяжёлый хвост, как будто свитый

В канат из тысячи плетей.

Две лапы с длинными когтями

У этих тварей вместо ног

И три руки с двумя локтями.

Из каждого выходит рог.

Они покрыты шерстью зверской.

Местами твёрдой чешуёй.

Визжат своей утробой мерзкой.

В бою, как резаной свиньёй.

И что-то меж змеёй и птицей

В их изуверских головах,

Их пасти огненной зеницей

Пылают словно в рваных швах…

Рассказ умершего калеки

Был очень точен… Злую стать

Убийц не виданных вовеки

Не можно было не узнать…

 

Азарт сверкнул в зрачках у воина…

Опасность – сладкая игра.

Она так многого достойна,

Когда пройти её пора…

Две глыбы мерзких очертаний

Охотник снова оглядел:

Таких пугающих созданий,

Таких отвратных гадких тел,

И в страшном сне представить сложно…

Но ладно, время, недосуг…

Нок твёрдо, но и осторожно,

Напрягши пальцы сильных рук,

Дотронулся…. Через мгновенье,

Издав ужасный хриплый визг

Две твари бросились в сраженье

Друг с другом…. Но ни капли брызг,

Их, всё вокруг сжигавшей крови

И рядом не упало с Ноком…

Короткий бой носил в основе

Запрет: в побоище жестоком,

Не навредить руке Сапфира…

И два чудовища в бою,

Как фетиш, идола, кумира,

Сильней чем даже плоть свою,

Оберегали человека,

Самих себя на части рвав…

И вскоре, схватка, и опека

Закончилась…. Уже упав,

Тянулись изверги друг к другу,

Пока не испустили дух.

Агония их, всю округу

Терзала долго, режа слух…

 

ГОРДЫНЯ

 

Нок был сражён, обескуражен

Таким, нашествием, чудес

И мысль о том, как стал он важен

Несла, казалось, до небес…

На деле ж, рассуждая вслух,

Охотник падал в лоно бездны:

Вдруг стал надменен, зол и сух

Слова лились, как желчь скабрезны...

И как же с этим быть теперь?

Таким то даром обладая,

Смешно не выбрать к власти дверь,

Границы собственного рая

Назначить, очертить и жить

В благополучье и достатке...

Да что теперь границы, ведь

О новом мире и порядке

Наверно должно рассуждать?

И неспроста, дано мне ныне…

Ведь, ни одна на свете рать

Со мной не справится в помине...

Такою силой даже Боги

Не обладали на Земле.

Я заслужил её в дороге,

Всё прошлое лишь прах в золе...

Не я ль сразил одним ударом

Хранителей Земных стихий? –

Дворец достался мне недаром,

Я стану высшим из мессий.

Я избранный! Что может мне

Теперь перечить, не смириться?!

Передо мною всё на дне:

И человек, и зверь, и птица…

Нет ничего сильней меня.

Всё сущее держу в ладони.

В ней холод льда и жар огня.

В ней жизнь и смерть, и власть в законе.

И я единственный судья.

Моё, и только, правит право.

Решает воля лишь моя…

И что такое честь и слава?

Зачем они теперь? К чему,

Когда склоняются в поклоне,

Желанью вторя моему,

И раб, и царь, и вольный воин?

Я сам себе и царь и Бог,

А с камнем укрощу природу…

Сапфир, конечно, мне помог.

Но я прошёл огонь и воду…

И вот теперь фанфары труб…

Эй, самоцвет, хочу музы;ки!

Не, ощущая, как он глуп,

Смешён, под собственные крики,

Нок снова ринулся к ларцу

И отпер по-хозяйски грубо…

Что вдруг открылось гордецу?

Нелепо приоткрылись губы,

Глаза застыли не мигая,

И краска вспыхнула в щеках…

Нок видел женщин, но такая,

Не появлялась и во снах…

 

Она была нежнее неба,

И мягче моря в жаркий день,

Одна из всех, его потреба,

Мечта, светило, жажда, тень,

Не покидающая душу

И в холод и в палящий зной…

Печаль, ласкающая сушу

Прохладной бархатной волной…

Она была неповторима,

Единственна во всех чертах…

Он ждал её неутомимо

Всю жизнь, с молитвой на устах…

С ней что-то ожило такое

В его взволнованной груди,

Неощутимое родное,

Что вечно может бередить

Приятной болью в сердце рану

И успокоить и взорвать

И отрезвить и сделать пьяным...

Её пленительная стать

Влилась в него желанным ядом

Томимости ночей и дён...

Нок был разрушен этим взглядом

И будто заново рождён...

 

Вот так, за миг, в мгновенье ока

Любовь врывается в сердца

Согреет, иль сожжёт жестоко,

Поймёшь, пройдя с ней до конца...

 

Оставив вспыхнувшего Нока,

Прекрасный образ вдруг исчез…

Тот оглянулся одиноко:

Достаточно с меня чудес…

Что значит колдовская сила,

Когда ты искренне томим,

Когда ничто тебе не мило

В спектакле грустных пантомим…

Один актёр, пустая пьеса

С названьем: Серых дней гряда…

А где-то женщина-принцесса

И без неё – вся жизнь – беда…

Беда…Пора закончить беды…

Сапфир со мной! Скорее в путь!

Погибнут люди без победы…

И кулаком ударив в грудь,

Схватил ларец наш воин славный

И прочь подался из дворца,

Его на схватке ждали главной…

Но только, вот пути конца,

Он знал: теперь уже не будет

Пока, (как эта цель важна!)

Не состоится встречи судеб

С той, что единственно нужна…

 

Любить увиденное, - Можно ли? Скажите?

В души сплетений не вникая суть?

Но ведь глаза всегда её обитель

Достаточно в них просто заглянуть:

Родное, если есть, отобразится...

Надежда, грусть, задумчивость, слеза...

Лгут, не моргая, в жизни только лица...

Но к счастью не умеют лгать глаза

 

Я знаю, чем живу отныне,

За что отдам до капли кровь…

Не может царствовать гордыня

В том сердце, где живёт любовь…

 

Могучий конь, довольный встречей,

Был рад умчаться ветром вдаль,

Как будто тоже бредил сечей,

Ему хозяйская печаль,

И груз тяжёлого ларца,

Остались, вовсе незаметны…

В бока ударив удальца,

Нок двинулся к вещам заветным…

 

БИТВА

 

За ним из стен дворца Сапфира

По небу, морем, сушей в путь

Пустилась армия от Мира…

Нок не забыл их в жизнь вернуть…

Драконы, змеи, птицы, звери,

Титаны, воины всех веков

Шли за охотником…. Измерить

И сосчитать всю мощь клыков,

Когтей, мечей и сил могучих,

Идущих защищать добро –

Пустое, к счастью…Злые тучи

Столкнутся с натиском ветров…

 

Нок шёл к вершине по спирали,

По кругу вёл опасный путь,

И, вроде бы, изъездив дали, –

Вернуться, – день дороги – суть,

Ему в Отчизну оставалось…

И без привалов, – дорог час,

Всё войско быстро продвигалось

Народу доброму на спас…

В пути разруху и пожары

Встречала армия Добра,

Такие страшные удары,

Доселе, чёрные ветра

Лишь наносили, но так рьяно,

Ничто не искажало мир…

Повсюду дым стеной тумана

И пепелища жжёных дыр…

 

И вот уже родные горы,

Рывок, и будут позади,

А с них виднеются просторы

Отчизны милой… Гнев в груди

Теперь привычно усмирив,

Нок оценил картину брани:

Не мифом оказался миф

О силе дьявольских созданий...

Их были тьмы и тьмы вокруг,

Они повсюду наступали,

Тесней сжимая страшный круг,

И никого не пропускали...

 

Увидел Нок и перемену:

Перед приходом Воинов Тьмы,

Народ успел построить стену,

Через овраги и холмы,

Вкруг всех земель лежащих рядом.

Всей неприступностью своей,

Гостей непрошенных отрядам

Она внушала: Ну, – посмей!..

Любое войско здесь бы встало

Надолго, не сумев пройти,

Рыча проклятия в забрало,

И злость бессильную в горсти,

Сжимая... Но не эти орды...

Они спокойно шли вперёд,

Оскалив в жажде крови морды,

Какая смерть несчастных ждёт?..

Ликуют мерзкие утробы...

Трубят уже во всю рога...

Вот-вот и канут хлеборобы

Под жутким натиском врага...

 

Дружинами народа твёрдо

Мудрейший Веда управлял, –

Отец, слуга и воевода

И в горе слабости не знал...

Он сухо отдавал указы:

Как надобно вести войну,

Не демонстрируя ни разу

Своих сомнений слабину...

Нас стало много, дни и ночи

Сходился добрый люд сюда,

Покинув дом сожженный отчий

Деревни, сёла, города…

Последний мы оплот надежды,

Всем вместе биться суждено,

Надев кольчуги на одежды,

Мечи, взяв твёрдо в руки…. Но…

Не выстоять нам в этой битве

Как видно, не добрался Нок...

Я дни и ночи жил в молитве,

Но, значит, тоже не помог...

Видать, судьба у нас такая…

Так, что ж погибнем, как один

Пусть встанет пред вратами рая

Народ несломленный – един...

 

А Воины Тьмы всё ближе, ближе

Каменья, стрелы, копья в них

Летят и попадают... Вижу...

Но не наносят никаких

Увечий ... Эти твари словно,

Надёжной скованы бронёй,

И так же встретят хладнокровно,

И без ущерба, ближний бой...

Они и с севера и с юга...

За ними запад и восток...

Народ, поклонимся друг другу,

И в бой, пока не свалят с ног...

 

Но, Боги, что там, в небе чёрном,

Не видно – застилает дым?!..

 

На Воинов Тьмы свалились штормом

Драконы с пламенем своим…

Напор огня был чист и страшен

Исчадья дрогнули пред ним

Один сгорел, другой погашен,

Но каждый всё-таки раним!..

 

И что это несётся с кручи,

Рыча и воя на весь мир

Победным кличем и могучим?!

Мой мальчик, ты нашёл Сапфир!!!

 

Нок – властелин своей армады,

Летел на преданном коне

Все звери, люди, твари, гады,

Что шли за ним, приказ извне,

Мгновенно рвались выполнять

Без страха и без промедленья.

Под волей юноши, вся рать

Немедля бросилась в сраженье…

 

Подвластные Сапфиру истуканы

Всех, никогда не виданных мастей,

Колоссы, исполины и титаны...

Шли с боем, в мир, отвергнувший гостей...

Деревьев тысячи с корнями,

И выдранные валуны

Летели в Воинов Тьмы горами,

Несметной яростью полны.

Гиганты зло на части рвали…

Сапфир велел: Дави и рви

И те давили и топтали,

Сгорая в огненной крови…

Был страшен натиск великанов,

Как будто в бой решил пойти

Отряд из тысячи вулканов,

Сметая на своём пути

Десятками врагов из ада,

Чей визг и смертный хрип глушил …

Чьего истерзанного смрада

Вдыхать пары, не стало сил…

 

Драконы шли в пике, истратив

Запасов огненных предел.

Их не сгорающие пасти

Несли незавидный удел

Непобедимой вражьей силе,

Отвратным мерзостным телам, –

Хвосты ломали и рубили

Исчадий ада пополам…

 

Медведь шагнул судьбе навстречу,

Впиваясь хваткой всех когтей

В последнюю на свете сечу

Во имя праведных идей…

И рвал и грыз посланцев ада

Всей зверской мощью до конца …

Сапфир велел, сказав: Так надо…

И сила старого самца

Вступила в праведную битву

Громя безжалостно врагов…

Клыки впивались словно бритвы

В шерсть, чешую и твердь рогов…

Когда же рядом воин славный,

Готов был пасть от силы зла,

Медведь, лесов воитель главный,

Чья сила мифы превзошла,

Закрыл его спиной могучей.

Под плачущею сенью ив,

Непобедим и не приручен

Он пал, собрата защитив.

 

Олени, буйволы и лоси

Стадами шли, топча врага,

Сумев лишь раз его подбросить,

Не знали жалости рога

И били, били до кончины,

Вонзаясь с силой в мерзость тел,

В крови огнём горели спины,

Но, не смотря на свой удел,

Животные в запале боя

Лавинами сметали мразь,

Порою умирали стоя

И падали, сгорая, в грязь...

 

Вгрызались львы и тигры в глотки,

Избрав сильнейших из врагов,

Летели в стороны ошмётки,

Разорванных в куски голов,

Горели в ненависти морды,

Пылая кровью жертв... Цари

Зверей, и гибли гордо,

Став, просто искрами зари,

Кровавой и как прежде дикой,

Но наступившей для живых

Победой, истинно великой…

Да, славен будет подвиг их...

 

В минуты дьявольской напасти

Способен, даже злейший враг.

Объединить с тобою страсти,

Встать рядом, сделать первый шаг

Беде пугающей навстречу,

И самым близким стать за миг…

Беда, порою, всех нас лечит

От мирных, суетных интриг…

 

Из рек на вражеское племя

Колец охватами пленя,

Кидались змеи, слившись с теми

В клубке из хруста и огня...

И уносили в миг уродов,

Не ощущавших длань беды,

В пучину. Те, уйдя под воду,

Не возвращались из воды...

Вздымалась только пузырями

Покрывшая их туши гладь...

Что там случалось с упырями,

Наверное, не стоит знать...

 

Природа – сказочная данность, –

Родное холит и растит,

Чужому ж, глупую незванность,

До истребленья не простит…

 

Ворвались воины в ход сраженья,

И каждый вился точно бич,

В экстазе ратного уменья

То там, то здесь был слышен клич.

Они рубили и кололи,

Ужасным мастерством разя,

Не чувствуя ни ран, ни боли.

Война – привычная стезя,

Для пленников Дворца Сапфира...

И им, спасённым от оков,

Была намного слаще пира

После забвения веков...

Секиры, копья и кинжалы

Всех разновидностей Земли,

Свистя, свои вонзали жала

В противника и повлекли

Неимоверные потери,

Расстроив стройные ряды...

Кто бился лучше? Люди? Звери?

Не разобраться... Для орды

Пришедшей побеждать бесславно

Простой не защищённый люд,

Такой отпор был чудом, явно:

Воители свой крах не ждут.

 

Нок первым бросился в сраженье

Прыжком с летящего коня...

Рука, – хрусталь, – уничтоженье...

Друг друга, визгами кляня,

Исчадья, под Сапфира властью,

Кидались на собратьев и...

До самой своей смерти, к счастью,

Остановиться не могли...

Когда уже не оставалось

Вокруг него враждебных туш,

Нок звал коня, возмездье мчалось

По пламени кровавых луж

К ещё не тронутым скопленьям

Врагов, берущих большинством,

Вселяя в них повиновенье,

И побеждая волшебством...

Но там, где можно было в дело

Пустить неотразимый меч,

Нок наслаждался и умело

Рубил главы нечистых с плеч…

 

Для юноши вся эта схватка

Была теперь лишь шагом к той,

Кому отдался без остатка,

Из жизни вырвавшись пустой,

Он с радостью…. И судьбы мира,

И жизнь, и смерть, и Божий свет

Темнеют в облике Кумира,

С ней, ничего и близко нет…

Не сотвори – само свершится

Найдёт, придёт и покорит…

Вселенную заменят лица,

Тем, кто действительно горит…

А Нок горел, пылал и таял

Душой во вспыхнувшей любви.

Любовь не знает норм и правил,

В грязи, крепчая, и в крови…

 

Орлы – небесные султаны,

Каменьев принесённых град

Обрушивали неустанно

На своры вражеских солдат…

Поднявшись ввысь, почти за тучи

Бросали вниз обломки скал.

Снаряд, упав с небесной кручи

Цель насквозь слёту пробивал…

Когда же силы покидали,

Орлы в последний свой таран

Бросались и …. Уже взлетали

В другом миру, в другой туман…

 

И даже маленькие птицы,

Внося в сраженье гордый вклад,

Врезались слепотой в глазницы

Созданий зла... Благословят

Их жертвоприношенье люди, –

Любая смерть светла в бою,

Никто геройства не забудет

Не на Земле и не в Раю...

 

О большем, не мечтая чуде,

Восславив мощь подмоги сил,

Опешившие было люди,

Воспряли духом, и забил

Набат всей медью громогласной,

Отвагой, вылившись в сердца,

Готовностью в момент злосчастный

Стоять и биться до конца…

Включились ратники в сраженье,

Готовые мгновенно пасть,

И не надеясь на спасенье…

 

Сапфир велел: не дать пропасть,

Ни одному, любой ценою…

И вот, вся армия Дворца,

Старалась прикрывать собою,

Сражаясь, брата и отца,

Кормильца мужа, сына, деда…

И ни один из них не пал…

Такая дивная победа

Была, началом всех начал…

 

Пусть меньшими зовутся братья

В людских понятиях сейчас,

Порой, их мощные объятья

Обескураживают нас

И силой, и умом, и чувством,

И мыслью: Кто из нас велик?

Мы, наделённые искусством?

Или они, свой каждый миг

Для нас, живущие на свете?

Земля всегда наш общий дом…

И мы всегда за них в ответе,

Благодаря лишь им живём…

От исполинов до букашек,

Величье в каждом существе…

Когда дойдёт сознанье наше

До пониманья: Мы в родстве?..

 

Как долго продолжалась сеча

Нельзя уверенно сказать

И утро было или вечер,

Когда измученная рать

Вдруг поняла: сопротивленью

Пришёл конец и Воины Тьмы

Все как один и вне сомненья

Повержены…. Не знаем мы…

 

Но поле битвы было страшно:

Огонь и смрад, куда ни глянь…

Итоги схватки рукопашной,

С безумием являли грань…

Оставшихся в живых героев

Нок снова обратил в хрусталь

И оживил…без ран, побоев,

Не излечив, одно – печаль…

С какой-то странною тоскою

Те, покидали стан людей…

Приходят в головы с войною

Картины правильных идей:

О мире, дружбе, новом смысле,

О единенье на Земле…

И эти праведные мысли,

Подобно птицам на крыле,

Уносят чистое сознанье

Куда-то к свету погостить,

Пока желанье созиданья

Не тает в жажде просто жить…

 

Ушли за горизонт титаны,

Драконы канули во мгле,

Зверьё рассыпалось в тумане,

Остались люди на золе…

И в их глазах стояли слёзы

От чувств ошеломивших всех…

Ударил гром, мелькнули грозы…

Полился дождь начала вех…

 

И клич раздался над Землёю,

Подхваченный всем миром рык,

Летевший гордою волною…

Люд осознал: чего достиг…

С мечом в руке над головою

Отважный юноша кричал,

Кричал народ, под стать герою...

Мир в эру новую вступал…

 

Добыта так была победа.

Хромая, юношу нашёл

Усталый, мудрый старец Веда.

Откинув сутаны подол,

Он жаждал рухнуть на колени

Пред победителем, но Нок,

Сказал: Твой добрый гений

Оберегал меня, пророк...

Слова твои открыли силы

И научили побеждать...

И должен здесь, народ наш милый

Тебя, отец, благословлять...

Мудрец заплакал в умиленье

И обнял молодца…. Теперь

Он был спокоен, провиденье

Не предвещало впредь потерь...

Свершившееся – нереально!!

Старик был счастлив, весь в слезах…

Но Нок стоял, увы, печально

С другой заботою в глазах…

Его душа просила счастья,

И жаждал он его найти.

Ничто уже не в нашей власти,

Когда душа зовёт: Лети…

Лети скорей в объятья неги…

Надеждой, верою живи, –

Они и свет, и обереги

Твоей, проснувшейся любви…

 

САПФИР

 

Когда народ, вернулся к миру,

И стал спокоен стук сердец,

Его внимание к Сапфиру

Вернулось снова, наконец…

Коль есть у нас волшебный камень,

Который добыл славный Нок,

Так пусть послужат лёд и пламень

Нам в освоении дорог,

Теперь открытых. Пусть поднимет

Сапфир охотник над собой.

Достоин он, так пусть же примет

Всю власть над жизнью и судьбой.

И ради нас постигнув честно

Всю суть – начало колдовства,

Пусть правит воин повсеместно

Бытьём Земного естества…

Пусть защитит от непогоды,

Нападок будущих врагов,

И отведёт от нас невзгоды

И наказания Богов…

Мы с радостью призвать готовы

К престолу сильного царя

И стерпим плети и оковы,

Уверенные, что не зря…

 

Толпе всегда нужны тираны,

Я это заявляю вслух…

Все люди в сборищах – бараны,

А предводитель их – пастух…

 

Такие разговоры вскоре

Достигли Веды. Старец ждал

Начала их, и сам, не споря,

Согласие на вече дал.

 

Дошли людские настроенья

И до охотника. Он сник.

Уйти искать любовь стремленье

Его терзало каждый миг,

Но обладая силой знаний,

Полученных в стенах дворца,

Нок отложил почин скитаний,

Решив остаться до конца…

 

Итак, настало время схода

Собрался вместе славный люд,

И настроения народа,

Давно уже, известны тут…

 

Ларец на каменной треноге

Стоял, сверкая серебром.

Иные выпало чертоги

Теперь хранить своим добром

Сапфиру… Камень, после брани,

Был старцу юношей вручён…

Теперь на площади собраний

Под стражей находился он…

 

На возвышенье вышел Веда

И наступила тишина…

Что ж, братья, славная победа

Вернула мир. Её цена

В сердцах на веки сохранится,

Оставив в памяти слезой,

Погибших образы и лица…

Теперь вопрос стоит иной.

Мы все давно прекрасно знаем

В чём суть его… Нам нужен царь,

Готовый наградить нас раем

И разгонять на небе хмарь,

И защищать от вероломных,

Врагов, решенья принимать,

Давать совет в деяньях скромных,

Во всём, чём можно помогать...

И вы сейчас кричите Нока…

Ну, что ж, признаюсь не тая,

С героя нам немало прока

Ещё прибудет, верю я…

Храбрец, приведший нам подмогу…

Да, что, подмогу?.. Без него!..

Другому б кланялись порогу...

Восславим брата своего!!!

 

Ликуя, встретило собранье

Охотника, народ гремел!

Лились восторг и обожанье,

Не зная меру и предел…

Честь и хвала тебе, спаситель!

Да будь, храним от всех невзгод!

Ты – наша гордость, победитель!

Теперь, ты – царь, мы – твой народ!

Прими заслуженную славу!

Твоя заслуга велика!

Бери Сапфир, он твой по праву!

Достойна лишь твоя рука

Явить нам продолженье чуда!

Ты избранный и этим свят!

Нок хмуро слушал крики люда,

Откинув голову назад…

Он поднял руку, призывая

Народ тем самым к тишине…

Все стихли…так, что птичья стая,

Была слышнее в вышине…

 

Спасибо, люди, – молвил Нок

Поклон мой вам за эти речи…

Я просто сделал всё, что мог,

Чтоб победить в прошедшей сече…

Любой из вас сумел бы то же

Пройти, изведать, испытать

Нет ничего у нас дороже,

Чем вера, свет, Отчизна, мать…

Любой из вас, пусть самый хилый,

Травинкой гнутый на ветру,

С рождения владеет силой,

Способной властвовать в миру…

Вам нужен царь? И что же дальше?

Рабам в душе, не жить в раю, –

Их души созданы из фальши…

Я перед вами здесь стою

И призываю: Дайте волю

Своей духовной чистоте,

Доверьтесь небу, лесу, полю,

Своей естественной мечте

Открыться, вырваться из клеток

Привычных образов и форм...

Не для свободы в вас воспеты

Каноны принципов и норм...

Поймите суть, что выше плоти, –

Она с рожденья в вас живёт

Вы с ней с рождения живёте

Очнитесь, милый мой народ!

Почувствуйте и ощутите

Способности своих глубин

Творите, думайте, летите!..

Что может человек – один?!

Конечно, многое, не спорю,

Но если нас объединить,

На этом свете места горю,

Уже, наверное, не быть…

Сапфир нам всем откроет силу

Духовных благ и чистоты.

Довольно кланяться светилу,

Когда светило – это ты...

И ты, и ты... Мы, все способны

Подняться выше всех высот,

Когда воистину свободны...

Я призываю, вас, народ!..

Вы можете, тяните руки,

Поднимем вместе камень ввысь,

Единство, ощутив в поруке…

Накажем чуду: Совершись!..

 

Застыл с протянутой рукою

Охотник, глядя на ларец...

И верящей, живой рекою,

Под стуки тысячи сердец,

Простёр народ, поверив, руки

К Сапфиру – камню и судьбе…

И замерли, все в мире звуки,

В неслышной, искренней мольбе…

 

Серебряный ларец растаял

В лучах явивших синеву.

И против всех на свете правил,

Пером, застывшим на плаву,

Сапфир повис, паря в пространстве

Послушно внемля воле душ…

Чем станет воля в постоянстве,

Покинув не;данности чушь?!

Взлетал всё выше синий камень,

Всё ближе к белым облакам,

Ведомый сильными руками,

Подвластный немощным рукам…

И где-то там, на небосводе,

Уже и различим едва,

Взорвался светом…Свет в народе

Веками воспоёт молва…

 

Что было дальше? Сложно верить...

Ещё сложнее понимать…

Всех изменений не измерить

И, уж, никак не сосчитать...

 

Открылись в людях все таланты

Таившиеся много лет...

Как будто вспыхнули бриллианты

Сапфира всполоху в ответ

В сознанье каждого в народе,

Кто ощутил волшебный взрыв.

Они нашли себя в природе,

Про все условности забыв,

Вели с растеньями беседы,

И управлять могли зверьём,

Шутя, предотвращали беды,

Перемещения приём

Познали вкоре в совершенстве,

Творя, по сути, чудеса,

И находили благоденство,

Благословляя небеса,

Во всём, что только окружало

Их каждый день и каждый шаг,

Поняв однажды то, как мало

Для счастья надо в жизни благ…

Сдвигали мыслью горы вместе

И строили из них дворцы,

В которых без бахвал о чести,

Их деды жили и отцы...

 

Пусть усмехнётся кто-то: Сказка…

Но у меня простой вопрос,

Которому нужна огласка:

Кто это пробовал всерьёз???

 

Не стало званий и сословий,

Все были полностью равны,

Трудились вместе без условий

На радость созданной страны.

Забыли о раздорах наций,

Живя одной большой семьёй,

В которой процветало братство...

Здесь каждый каждому был свой...

 

И воцарилось в мире благо,

Вдыхалось счастье день-деньской…

Всё, как и повествует сага

О просветлённости людской…

 

А что же Нок? Что с воином стало,

Сумевшим переделать свет?

Нашёл ли он своё начало, –

Любовь и негу? Или нет?

 

День отправления назначен,

Народ собрался проводить

И пожелать ему удачи,

Ещё раз в путь благословить...

И вот, когда уж славный воин

Вскочить готов был на коня,

Раздался шёпот за спиною:

Не уезжай, найди меня...

 

Нок замер... Дрожь прошла по телу

Он резко обернулся на

Голос... Не было предела

Восторгу... То была Она...

 

Как часто в поисках любимой

Ты смотришь только вдаль и ввысь

И без конца проходишь мимо

Того, что ищешь... обернись...

 

Охотник стал одним из многих,

Нашедших счастье на миру,

Самим им созданном в дороге,

И обретённом поутру,

В своей, единственной из судеб,

В любимом, близком и родном…

Родное – это только люди,

С которыми, и пустошь – дом…

 

Но…. Главное…. Скажу без страха,

Без лишней вычурности слов.

Судьба…. Она: иль трон, иль плаха…

Смотря, к чему ты сам готов…

От жизни милости не ждите, –

Склонится если ты в седле,

Расслабишься, – собьёт в зените,

Тебя, как птицу на крыле …

И втопчет в грязь, посмей свалиться

Их милость не подаст руки

Вмиг отвернутся люди, лица,

Что были вроде бы близки...

Найди себя там, где достоин,

Назваться, словом человек….

Мужчина – это только воин…

И смысл не изменить во век….

Души стремленьям внемли сути

Иди, сражайся, побеждай …

Жизнь плавает в рутинной мути...

Ты создаёшь свой Ад и Рай…

 

ЭПИЛОГ

 

Итак, читатель, час Сапфира

Прошёл…Что он оставит мне?

Несовершенство жизни, мира,

Людей?.. Признанье нужд в вине?..

Нет…. Думаю, не стоит споров

Та суть, что подлинно легла

В основу чтений, разговоров…

Она, иной быть не могла…

Народ, вкусивший силой чуда

Бескрайность собственной души

Не мог не понимать откуда

И кто в нём это совершил…

Конечно Бог, отнюдь не боги, –

Их слишком много на Земле…

Но суть добра,

стирая ноги,

С гримасой боли на челе…

Несёт один …

Господь…

Всевышний…

Назва;нный тысячей имён…

И среди них не сыщешь лишних…

Давал их тот, кто был Влюблён…

И потому Его так много…

Прочти.

Пойми.

Не прекословь…

Куда бы ни вела дорога, –

Нет Бога выше, чем Любовь…